Важнейшие произведения

21.02.2021 - В Раздел критики добавлена статья В.Ф. Ходасевича о Дмитрии Мережковском, добавлена статья Михаила Цетлина о Дмитрии Мережковском. Исправлены неточности в ранее размещенных материалах.

15.07.2019 - В биографии Дмитрия Мережковского исправлена ошибка.

12.02.2018 - Добавлен ряд открытых писем Мережковского, а также фрагменты личной переписки.

28.01.2017 - Добавлено произведение "Рождение богов. Тутанкамон на Крите" и роман "Мессия".

27.01.2016 - Добавлена масса публицистических и критических материалов Дмитрия Мережковского.

05.02.2014 - Добалены новые стихотворения Мережковского.

31.12.2010 - Коллектив редакторов сайта сердечно поздравляет всех с наступающим Новым Годом!

На правах рекламы:

дополнительная информация здесь

• смотреть тут

Воскрес

Страсти Господни - Мережковский Д.С.

1932

I

В тот же день - (первый день Воскресения) - шли двое из учеников в селение Эммаус, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима.
Иосиф Флавий знает - в шестидесяти стадиях, двух-трех часах пешего пути в Иоппию Приморскую, значит, прямо на запад от Иерусалима - селение Эммаус, "Веспасианову Колонию", чем подтверждается историческая подлинность этого евангельского свидетельства1.
Двое учеников, вероятно, из числа Семидесяти: один - Клеопа (сокращенное имя от "Клеопатр"), брат Иосифа, нареченного отца Иисусова, а другой, не названный, - по очень древнему церковному преданию, - Нафанаил из Каны Галилейской (Ио. 21, 2), или сын Клеопы, Симеон, двоюродный брат Иисуса, будущий епископ Иерусалима, мученик, распятый во дни Траяна2: он-то и сообщил Луке, по тому же преданию, в конце 50-х годов, уже почти восьмидесятилетним старцем, о том, что произошло на пути в Эммаус3. Если так, то возможно, что в свидетельстве Луки уцелело более или менее историческое воспоминание.

(Идучи же) разговаривали они между собою о всех происшедших событиях.

После двух бессонных ночей сами, может быть, не знают, спят или бодрствуют; застланы мутною пленкой глаза, как днем у птиц ночных. Все об одном говорят, точно бредят, - о терзающей тайне пустого гроба:
- Гроб пустой - пустые речи жен, будто Мертвый жив. Если жив, где Он? Почему никто Его не видел? А если мертв, почему нет тела в гробу? Кто Его унес? Наши, или римляне, или Иосиф Аримафейский, или садовник? И зачем унесли Его, и куда положили? Темен без Него весь мир и пуст, как пустой гроб. А мы надеялись было...

II

Слышат чей-то легкий шаг за собой; кто-то нагоняет их, рядом с ними идет. Кто это? Судя по одежде, - паломник, пришедший на Пасху в Иерусалим, издалека, должно быть, из эллинского рассеяния; судя по голубым, край плаща окаймляющим кисточкам-канаффам, - книжник-раввин. Видя, как они побелели от пыли, что-то вспомнить хотят и не могут: застлана и память такою же мутной пленкой, как глаза. Что это за темные на ступнях, между ремнями сандалий, пятнышки? И для чего прячет руки в складках плаща? Прямо в лицо ему смотрят, но видят неясно, как будто сбоку, краем глаза. Лицо, - как у всех, слишком обыкновенное, похожее на все человеческие лица, чтобы вспомнить его, если когда-нибудь и видели.

И он сказал им: о чем это, идучи, вы рассуждаете между собою, и отчего вы печальны?

И, умолкнув вдруг, "остановились с унылыми лицами"4.

"Ты ли один из пришедших в Иерусалим не знаешь о бывшем в нем в эти дни?"
И сказал им: "О чем?" - "Что было с Иисусом Назарянином", -

начал Клеопа, и дальше пошли; снова заговорили, точно забредили:
- Гроб пустой - пустые речи жен, будто Мертвый жив. Разве над мертвыми сотворит суд Господь? Мертвые ли встанут и будут славить Его? Или во гробе будет возвещена милость Его и истина Его - в месте тления? А мы надеялись было...

Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать!..
Не так ли должно было пострадать Христу, чтобы войти в славу Свою?
И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснил им сказанное в Писании о Христе...
И приблизились к тому селению, в которое шли; и показывал им вид, что хочет идти далее.
Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел (в дом) и остался с ними.
Когда же возлежал с ними (за вечерей), взяв хлеб, благословил, преломил и подал им.
Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них.

В греческом подлиннике: "стал невидим от них", άπ᾽αύτῶν, - оттуда, откуда они смотрят на Него; "исчез" - ушел из этого мира в тот, как бы выпал вдруг отсюда туда, из трех измерений - в четвертое. Только что узнали Его - увидели новым зрением, внутренним, как перестали видеть внешним; для того мира глаза им открылись - закрылись для этого: прозрели и ослепли, как ночные птицы днем.

И сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил с нами на дороге и объяснял нам Писание (Лк. 24, 13-32).

III

И, вставши, тотчас возвратились в Иерусалим.

Пешего пути из Иерусалима в Эммаус - часа два, а обратно, в ночную пору, по тогдашним плохим дорогам и с крутым подъемом на Иерусалимскую гору, часа три-четыре. Солнце зашло в шесть: значит, не могли вернуться в Иерусалим раньше девяти-десяти, - того самого часа, когда в Страстной Четверг совершил Господь Тайную Вечерю в Сионской горнице; там, вероятно, и теперь сошлись Одиннадцать, в той же верхней горнице-гиллите, устланной коврами, с ложами, расставленными в виде подковы вокруг низкого круглого стола, как и в ту предсмертную ночь.

...(Там) нашли они вместе Одиннадцать и бывших с ними, которые говорили им, что Господь воистину воскрес и явился Симону.
И рассказали им - (двое учеников Эммаусских) - о происшедшем на пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба (Лк. 24, 33-35).

Так же, как тогда, сквозь круглое, в куполе, окно, мерцает звездное небо, и в приносящемся сверху небесном веянии, как в чьем-то неземном дыхании, колеблются огни догорающих лампад; так же возлежат Одиннадцать, и место Двенадцатого на том же ложе, за тем же столом, кажется, еще не простыло; тот же тихий час - Его, Тишайшего, как тот, когда Он говорил:

сиротами вас не оставлю; приду к вам. Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ио. 14, 18; 16, 22).

Тихий хруст ломаемых опресноков, точно живых, в живом теле, костей; тихий шелест, шепот, - тише самой тишины:

den hu guphi,
вот Тело Мое.

И сам Иисус стал посреди них5.
Они же, обезумев от ужаса, подумали, что видят духа, -

"призрака", phantasma, "бесплотного демона", daemonium incorporale6.

Но Он сказал им: что вы ужасаетесь, и зачем такие мысли входят в сердца ваши?7
Посмотрите на руки и на ноги Мои: это Я сам. Осяжите и рассмотрите Меня; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня.
Когда ;е они еще не верили от радости и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища?
Они подали Ему часть печеной рыбы8.
И, взяв, ел перед ними (Лк. 36-42), -

"и дал им остатки", - прибавлено в некоторых кодексах9. Так же, как запах дыма от печеной рыбы, когда едят ее, - действительно для них и то, что Он ел эту рыбу.

Ели мы и пили с Ним, по воскресении Его из мертвых (Д. А. 10, 41), -

вспомнит Петр.
"Сердце горящее" - сначала, потом - слух, потом - зрение, потом - осязание и, наконец, вкушение: вот пройденные ими ступени внутренне-внешнего, чувственно-сверхчувственного опыта, в котором прикасаются они телом своим к Телу Воскресшего.

IV

Так же в этом вкушении, как в Евхаристии, Любящий входит в любимого; пламенем любви Сжигающий и сжигаемый, Ядомый и ядущий - одно.

Плоть Мою ядущий и Кровь Мою пиющий имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ио. 6, 54).

"Пища сия, ею же питается плоть и кровь наша, в Пресуществлении ("преображении", "метаморфозе" вещества), есть плоть и кровь самого Иисуса" (Юстин). С телом Воскресшего и с Телом в Евхаристии как бы новое вещество входит в мир; новое тело прибавляется к "простым химическим телам", или, точнее, новое состояние всех "изменившихся" (в Павловом смысле), "преображенных", "воскресших" тел, веществ мира.
Тайну Воскресения с тайной Евхаристии соединяет внутренняя связь. Вот почему Господь тотчас по Воскресении первому является брату своему, Иакову, давшему обет хлеба не вкушать, доколе не увидит Воскресшего.

И сказал Господь: стол и хлеб принесите. И принесли... Он же, взяв хлеб, благословил, преломил и дал Иакову... и сказал ему: брат Мой, ешь хлеб твой, ибо Сын человеческий воскрес из мертвых10.

Вот что значит:

Я есмь хлеб жизни... Ядущий Меня жить будет Мной (Ио. 6,48, 57).

V

В некоторых кодексах к нашему каноническому чтению Луки (24, 39) прибавлено:

Это Я сам; осяжите Меня и увидите, что Я не демон бестелесный. И тотчас, прикоснувшись к Нему, поверили11.

Верят, но не совсем: несмотря на видимое тождество двух тел, - того, живого, и этого, воскресшего, - чувствуют их различие бесконечное. Чем Он к ним ближе, тем дальше от них; чем подобнее, тем отличнее: как бы земное тело Его, земное лицо, но отраженные уже в неземном, хотя и совершенно точном, зеркале: весь такой же, как был (вот и голубые кисточки-канаффы, побелевшие от пыли), точь-в-точь такой же и совсем другой, Неизвестный, Неузнанный, Неузнаваемый. "Он! Он!" - радуются и вдруг ужасаются: "Нет, другой, - демон бестелесный, призрак, phantasma, двойник Его, оборотень!" И любящие готовы бежать от Любимого. Если Он говорит им: "Это Я сам", - значит, им все еще кажется, что это, может быть, и не Он. А только что узнают Его, отождествляют, делают совсем прежним, живым, действительным, - Он вдруг исчезает, как бы снова выпадает из этого мира в тот, уходит от них из трех измерений в четвертое ("стал невидим от них").
Кажется, если б это продолжалось больше "сорока дней" - сорока часов - сорока минут (мера времени для них уже сломана в вечности), - сошли бы с ума12.

VI

Мог ли бы кто-нибудь из прохожих на большой дороге увидеть Иисуса, идущего с двумя учениками в Эммаус? Или кто-нибудь из членов Синедриона, заглянув сквозь замочную скважину дверей, мог ли бы увидеть Его в Сионской горнице? "Нет, не мог", - отвечает Петр, по несомненному для него опыту всех бывших "видений-явлений" Воскресшего:

...Бог дал Ему являться не всему народу, а (только) свидетелям предызбранным от Бога, - нам (Д. А. 10, 40).

Чем же такое "явление" разнится исторически-физически от того, что мы называем исторически же и физически "видением", "галлюцинацией"?
- Верите ли вы в привидения? - спрашивает Свидригайлов Раскольникова.
- А вы верите?
- Да, пожалуй, и нет... То есть не то что нет... Ведь обыкновенно как говорят?.. Ты болен, стало быть, то, что тебе представляется, есть только один несуществующий бред. А ведь тут нет строгой логики. Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это лишь доказывает, что привидения могут являться не иначе, как больным, а не то, что их нет самих по себе.
- Конечно, нет!
- Нет, вы так думаете?.. Ну, а что, если так рассудить (вот помогите-ка): "привидения - это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью... Ну, а чуть заболел, чуть нарушился здешний порядок, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше человек болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что, когда умрет совсем, то прямо и перейдет в другой мир"13.
Все ученики Господни - больные, в горячечном бреду, или полупомешанные, - это не так-то легко доказать, если дело идет о людях, способных в самую минуту "бреда", "галлюцинации", сомневаться в них так, как Фома сомневается. Но если бы даже это было доказано, то все же вопрос Достоевского-Свидригайлова оставался бы открытым: что такое "галлюцинации", хотя бы и больных людей, - только ли "несуществующий бред" или также "клочки и отрывки иных миров"? - "Если бы даже все рассказы о привидениях оказались лживыми, оставалась бы возможность действия того мира на этот", - соглашается и Кант с Достоевским14.
Где же в "явлениях" Воскресшего граница между внутренним и внешним, между тем, что "кажется", и тем, что есть? Или нигде, или там, где открывается первая, в этих "явлениях", точка нового бытия.

Се творю все новое (Откр. 21, 1).

Главное для видящих Иисуса воскресшего - не "бессмертие души", а "воскресение плоти". Незачем бы Христу жить, умирать и воскресать, если бы дело шло о такой общеизвестной истине, как "бессмертие души": люди и до Христа верили в него и после Христа будут верить. Если Христос не победил смерти физически - не воскрес во плоти, то "напрасно умер" (Гал. 2, 21), и "вера наша тщетна" (I Кор. 15, 17).

VII

Плотское воскресение Христа утверждается с наибольшею силою в самом "духовном" из всех Евангелий, IV-м, - именно в том, где с такою же силою выражено и крайнее, уму человеческому доступное сомнение в плоти Воскресшего.

Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны Его, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю -

говорит в день Воскресения Фома, не видевший Господа.

После же семи дней опять были в доме ученики Его, - и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам!
Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои: подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим.
Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!
Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие (Ио. 20, 25-29).

Первый свидетель, Марк (1, 1), начинает Блаженную Весть - "Евангелие Иисуса Христа, Сына Божия", а последний свидетель, Иоанн, кончает: "Господь мой и Бог мой!" - "Слово было Бог" (1, 1) - в начале, а в конце: "Слово стало плотью" (1, 14): Христос воскрес во плоти.

VIII

То же начало с тем же концом смыкается в круг вечности в других Воскресных свидетельствах. Там, где кончается Евангелие от Марка бегством жен от пустого гроба, - продолжает "Евангелие от Петра" возвращением учеников из Иерусалима в Галилею:

...был последний день опресноков, и многие возвращались в дома свои, потому что наступил конец праздника (Пасхи). Мы же, Двенадцать, скорбели и плакали; и каждый из нас возвратился в дом свой (в Галилею).
Я же, Симон Петр, и Андрей, брат мой, взяв рыболовные сети, пошли на Геннисаретское озеро.
Был с нами и Левий Алфеев, Его же Господь...15

Здесь кончается уцелевший отрывок "Евангелия от Петра". Можно ли поверить, чтобы уже в конце пасхальных дней, следовательно, через семь дней по Воскресении, ничего о нем не знали ученики, как будто все происшедшее за эти дни в Иерусалиме провалилось для них в черную тьму беспамятства, - было, как бы не было? Помнят, что для чего-то надо идти в Галилею, но для чего, - уже не помнят, как будто забыли слово Господне:

по воскресении Моем Я пойду вперед вас в Галилею (Мк. 14, 28);

и слово Ангела:

Он вперед вас пойдет в Галилею; там Его увидите, как Он сказал вам (Мк. 15, 7).

Как будто не им сказано и это:

Как послал меня Отец, так и Я посылаю вас (Ио. 20, 21).
Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк. 16, 15).

Можно ли поверить, чтобы посланные в мир "ловцы человеков" снова вернулись в Галилею как ни в чем не бывало ловить рыбу в Геннисаретском озере? Все это понятно лишь в том случае, если, вопреки Луке (24, 34) и Павлу (I Кор. 15, 5), явление Воскресшего у Геннисаретского озера было не одним из нескольких, - третьим, по счету Иоанна (21, 14), а первым и, может быть, единственным; и если в этом смешении времен мера их сломана в вечности16.

IX

Были же вместе Симон Петр и Фома Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Заведеевы, и двое других учеников. Симон Петр говорит им: иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою (Ио. 21, 2-3).

Здесь, на Геннисаретском озере, все - так же и в этот последний день Господень, как в тот, первый: так же золотая дымка окутывает озеро подобно славе Божией; так же на голубой воде белеют паруса рыбачьих лодок, острые, как крылья чаек; так же, сидя в лодках, чинят сети рыбаки или моют их и развешивают на кольях сушиться; так же запах теплой воды и рыбы смешан с благоуханием лимонных и апельсинных цветов в прибрежных садах Вифсаиды; так же под ногою путника, идущего по берегу озера, хрустит на мелком черном песке множество белых известковых ракушек. А на берегу заливов, кажется, только что стояла полукругом толпа, слушая внятно по воде доносившийся голос учащего с лодки рабби Иешуа.
Кажется, здесь, как нигде, люди могли бы услышать Блаженную Весть:

все готово: приходите на брачный пир (Мт. 22, 44).

Но не услышали. И отныне вся эта земля, - как опустевший и опечаленный рай. Плачет пастушья свирель, унылая, как шум ночного ветра в озерных камышах:

воззрят на Того, Кого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают о сыне единородном, и скорбеть, как скорбят о первенце (Зах. 10, 12).

И чей-то тихий зов во всем, сердце надрывающая жалоба: брачный пир готов, и никто не пришел.

X

...Снова явился Иисус ученикам своим у Тивериадского озера (Ио. 21, 1),-

там же, по очень древнему церковному преданию17, близ Капернаума, у Семиключия, где семь горячих целебных ключей изливаются в озеро, привлекая вкусом и теплотою вод множество рыб, и где Петр три года назад, стоя в воде, полуголый, с намотанной на руку сетью и вглядываясь пристально в лицо стоявшего на берегу неизвестного Путника, услышал таинственный зов: "Следуй за Мною и будешь ловцом человеков" (Мк. 1, 17). Словом этим озарятся, как молнией, все грядущие судьбы Верховного Апостола: был, есть и будет Петр до конца времен ловец человеческих душ.

Симон Петр говорит им: иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою. Пошли, и тотчас вошли в лодку, и не поймали в ту ночь ничего.

Ночью на озере могли бы вспомнить, как некогда, в бурную ночь, пенистые гребни волн, освещенные луною сквозь тучи, казались им белою одеждою идущего по воде "призрака". Когда же настало утро, Иисус стоял на берегу, но они не узнали, что это Иисус: так же, как у тех двух учеников Эммаусских, "глаза их были удержаны" (Лк. 24, 16), и так же в них "сердце горело" (Лк. 24, 32).

Иисус говорит им: Дети! есть ли у вас какая пища? Они говорят Ему: нет17.
Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете (Ио. 21, 5-6).

Все это уже было когда-то: так же, как скажет теперь, сказал Он и тогда Симону:

отплыви на глубину, и закиньте сети, -

и так же Симон ответил Ему:

Равви! мы трудились всю ночь и не поймали ничего; но, по слову Твоему, закину сеть.
Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась.
...И наполнили обе лодки, так что они начали тонуть.
...Симон же Петр припал к коленам Его и сказал: выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный!
Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб (Лк. 5, 4-9).

Все это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.

XI

Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете. Они закинули и уже не могли вытащить (сети) от множества рыбы. Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь. Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждой, ибо он был наг, и бросился в озеро.

Наг, должно быть, потому, что готов соскочить в воду, чтобы освободить от камней влачащуюся по дну сеть, а опоясался одеждой, чтобы явиться Господу в пристойном виде18.
Другие же ученики приплыли в лодке (потому что были недалеко от берега, локтей около двухсот), таща сеть с рыбой. Выйдя же на берег, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб.
Все это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.
"9 апреля 1913 года, - вспоминает один путешественник, искатель следов Господних на Св. Земле, - возвращаясь в лодке из Вифсаиды, мы причалили к берегу, недалеко от Семиключия, где лодочники наши поймали руками две рыбы в тинистой заводи и, пока мы ходили в Капернаум, развели огонь на прибрежных камнях и, дав ему отгореть, испекли рыбу на жаре углей, а когда мы вернулись, предложили нам ее отведать; рыба немного пахла дымом, но была съедобна. Так увидели мы то, о чем вспоминает Иоанн"19.

Иисус говорит ученикам: принесите рыбу, которую вы теперь поймали.

Эта пойманная рыба, естественная, и та, на огне, чудесная, - соединятся в одну Евхаристию, потому что всякая пища в руках Господних - Евхаристия.

Симон Петр пошел и вытащил на берег сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть (Ио. 24, 6-11).

Чтобы сосчитать до ста пятидесяти трех, какая нужна ясность памяти, и как это непохоже на "бред", "галлюцинацию"!
Число рыб - сто пятьдесят три, - означает, по верному, кажется, толкованию бл. Иеронима, число всех обитающих в мире племен и народов, которые соединятся в единую Церковь Вселенскую20.

XII

Иисус говорит им: придите, обедайте. Из учеников же никто не смел спросить Его: "Кто Ты?" - зная, что это Господь.

Знают, но уже не боятся, как тогда, в Сионской горнице, что это не Он, а кто-то другой, - "бесплотный демон", "призрак", phantasma. Страха нет уже, - есть только тихая радость, та же, как в то блаженно-райское утро наступавшего царства Божия. Но этот рай уже вечный; это утро - уже незакатного дня.

Иисус приходит, берет хлеб и дает им; также и рыбу.
...Когда же они обедали, говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, чем они (Ио. 21, 16), -

больше, чем они все!

Если и все соблазнятся, то не я (Мк. 14, 29).
Я душу мою положу за Тебя...
Душу твою за Меня положишь? Не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды (Ио. 13, 37), -

мог бы вспомнить Петр.

...И говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя.

Уже на себя не надеется - не смеет сказать просто: "люблю".

Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. ...И еще в другой раз: Симон Ионин! любишь ли Ты меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя... - Паси овец Моих ...И в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его.

Трижды от Него отрекся - трижды от Него услышал: "Любишь ли ты Меня?" - вот отчего опечалился.

И сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я Тебя люблю.
Иисус говорит ему: паси овец Моих. Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; когда же состареешься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь (Ио. 21, 17-18).

Что это значит? Две тысячи лет люди ломают голову над этой загадкой. Только ли мученическая смерть Петра в ней предсказана, как думает Иоанн (21, 19)? Нет, кажется, что-то еще. Если первая половина пророчества:

Я хочу, чтоб он пребыл, пока прииду, -

относится к вечным судьбам Иоанна, то и вторая так же - к вечным судьбам Петра. Кажется, ключ ко всей загадке - в этом одном, таким вещим и страшным светом все освещающем слове: "другой". - "Другой поведет тебя, куда не хочешь". То же слово говорит Господь и о своих вечных судьбах:

Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если другой придет во имя свое, его примете (Ио. 5, 43).

Кто этот "другой", знает Павел:

...сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого богом (II Фесc. 2, 3-4), -

"противоположный Христос" - Антихрист. Он-то и поведет Петра, а может быть, и всю Церковь Петрову, "куда не хочет" Петр. Если так, то здесь речь идет о каком-то последнем "отступлении" от Христа всего христианского человечества ("доколе не придет отступление", по тому же слову Павла). Кажется, о том же говорит и сам Господь на Тайной Вечере:

Симон! Симон! вот сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу.
Но Я молился, чтобы не изнемогла вера твоя, и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих (Лк. 22, 31-32).

Это значит: некогда Петр, победив и второе "отступление", "отречение" свое, так же, как первое, снова сделается "Камнем", на котором Церковь созиждется так, что "врата адовы не одолеют ее" (Мт. 16, 18).

XIII

И, сказав сие, говорит ему (Иисус): иди за Мною.
Петр же, оглянувшись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус...
...И говорит: Господи! а этот что?
Иисус говорит ему: если Я хочу, чтоб он пребыл, пока прииду, что тебе до того? Ты иди за Мною (Ио. 21, 19-22).

Вот последнее на земле слово Господне не только Петру, но и всему человечеству:

иди за Мною.
σύ μοι ἀκολουθεί.

С этим словом уходит Господь, - в какую даль, земную или небесную, мы не знаем; знаем только, что где бы ни был Он, на земле или на небе, - Он с нами везде и всегда. В этом-то вечном Присутствии - Пришествии Господа, παρουσία, главный смысл и последнего перед вечной разлукой, свидания Воскресшего с учениками в I Евангелии (28, 26).

Одиннадцать же пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, -

кажется, на гору Блаженств. Если так, то и здесь начало Блаженной Вести смыкается с концом ее в круге вечности.
Очень вероятно, что это явление в Матфеевом свидетельстве совпадает с Павловым (1 Кор. 15, 6): "Сразу явился более, нежели пятистам братий".

...На гору взошел Он, и когда сел, приступили к Нему ученики.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное.
Блаженны плачущие, ибо утешатся.
Блаженны кроткие, ибо наследуют землю (Мт. 5, 1-5).

То же время года и теперь, в последний день Господень, как тогда, в первый, - начало апреля; то же место - над Капернаумским Семиключием, к северо-западу от Геннисаретского озера; та же горная пустыня, где между темных базальтовых скал стелются бледные луга асфоделей и рдеют анемоны брызнувшими каплями крови по темной зелени вересков; тот же тянущий с гор холодок и запах утренней гари в тумане, и углубляющее тишину невидимых в небе жаворонков пение, и кукование кукушки, сладко-унылое, как на чужбине память о родине. Солнце так же восходит из-за голых и рдяных, как раскаленное докрасна железо, вершин Галаада, а озеро, все еще тенистое, в глубокой между гор котловине, спит, как дитя в колыбели. И небо, и горы отражаются в зеркале вод с такою четкостью, что если долго смотреть на них, то кажется, что и те, отраженные, - настоящие. И пустынно все и торжественно безмолвно на земле и на небе, как в приготовленном к брачному пиру и ожидающем гостей чертоге жениха:

все готово; приходите на брачный пир.

Это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.

XIV

...На гору ...пошли (ученики), куда повелел им Иисус.
И, увидев Его, поклонились Ему...
И, приблизившись, Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле.
Итак, идите, научите все народы...
И вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мт. 28, 16-20).

Это другое последнее слово всему человечеству.
Когда и откуда вознесся Иисус, мы не знаем; может быть, отсюда же, с горы Блаженств, где начал возвещать людям царство Божие.

...И, подняв руки, благословил их.
И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо (Лк. 24, 50-51).

Медленно отдаляясь, все еще благословляет их; все еще видят они лицо Его. Но дальше, дальше - и уже не видят; видят только уменьшающееся тело - как бы отрока - младенца - голубя - бабочки - мошки, - и совсем исчез. Но все еще смотрят пристально, жадно в пустое небо, ищут глазами в пустоте.
Так же пристально, жадно смотрим и мы в пустое небо; но там, где для них последняя точка возносящегося тела Его исчезла, - для нас первая точка тела Его, нисходящего, появится; от них отдалялся - к нам приближается; была разлука - будет свидание.

XV

Лучшими словами нельзя кончить Блаженную Весть, чем те, которыми кончает Матфей. Кончим же и мы нашу книгу о том, как жил, умер и воскрес Иисус Неизвестный этими словами:

вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь.

<<Предыдущая глава Оглавление

Неизвестное Евангелие. Читать далее>>



Главная | Биография | Произведения | О мережковском | Ссылки | Статьи | Контакты