Важнейшие произведения
21.02.2021 - В Раздел критики добавлена статья В.Ф. Ходасевича о Дмитрии Мережковском, добавлена статья Михаила Цетлина о Дмитрии Мережковском. Исправлены неточности в ранее размещенных материалах. 15.07.2019 - В биографии Дмитрия Мережковского исправлена ошибка. 12.02.2018 - Добавлен ряд открытых писем Мережковского, а также фрагменты личной переписки. 28.01.2017 - Добавлено произведение "Рождение богов. Тутанкамон на Крите" и роман "Мессия". 27.01.2016 - Добавлена масса публицистических и критических материалов Дмитрия Мережковского. 05.02.2014 - Добалены новые стихотворения Мережковского. 31.12.2010 - Коллектив редакторов сайта сердечно поздравляет всех с наступающим Новым Годом! На правах рекламы: |
ОсвободительСлужение Господне - Мережковский Д.С. 1932 I Идучи в день субботний хлебными полями, должно быть по равнине Геннизарской, ученики Господни срывали колосья и, растирая их между ладонями, ели. Голода этим не утолишь: будь по-настоящему голодны, могли бы зайти и купить хлеба в любое селение, от Арбеелы до Магдалы, на богатейшей равнине, житнице всей Галилеи, а если бы не на что было купить, то ученикам рабби Иешуа не отказал бы никто в куске хлеба.
II Иисус вошел в Капернаум, и они - за Ним. Он - в синагогу, и они. Был же там человек, имевший иссохшую руку.
Здесь, в Капернауме, началось; там, на Голгофе, кончится. Эта первая, на безоблачном небе блаженного лета Господня, черная точка, разрастаясь, затмит солнце, уже засиявшее было над миром, - царство Божие. Всей Иисусовой жизни и смерти движущий рычаг - тяжба Его не только с фарисеями, но и со всем Израилем за нарушенную или исполненную Сыном волю Отца - Закон.
III Кто такие фарисеи? Только ли мертвые законники, начетчики, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие, лицемеры, набеленные гроба, снаружи красивые, а внутри полные мертвых костей и всякой нечисти? Кто такие вообще иудеи? Те ли самые "жиды", что, по средневековой, может быть, и в наших сердцах все еще тлеющей, мифологии, распяли Христа и за это величайшее в мире злодейство - единственные ответчики: кровь Его на нас и на детях наших (Мт. 27, 25)? Но если так, что же значит: спасение от Иудеев (Ио. 4, 22)? За что Иисус, по чудному слову Варнавы, "слишком любил - перелюбил Израиля" ὐπεραγάπεσεν?1
недалеко ты от царствия Божия (Мк. 12, 33), - чтобы понять, что не все фарисеи - "лицемеры"; что не всем иудеям сказано: ваш отец - диавол (Ио. 8, 44); и что, может быть, суд язычников над Израилем, наш суд, - только лай "псов" на детей Божьих.
Кто осквернит субботу, да будет предан смерти. Кто станет в субботу делать дело, та душа да истребится из среды народа своего,- говорит Господь (Исх. 31, 14).
один из вас диавол (Ио. 6, 70), - и Петра, которому скажет: отойди от Меня, сатана (Мк. 8, 33), - разделяет, может быть, только один волосок, а соединяет Павел, бывший Савл: на том Капернаумском совещании, решил бы, конечно, и он: "убить!".
IV "Должно ли в субботу добро делать или зло, душу (жизнь) спасти или погубить?" - на этот вопрос очень легко могли бы ответить фарисеи, как отвечает Талмуд: "сохранение жизни отменяет субботу"3. "Вам дана суббота, а не вы субботе",- повторит, как будто подслушав слово Господне, рабби Шимон, бен-Манассия4. Если бы даже фарисеи времен Иисуса с этим не согласились, все же в слове этом дана мера их внутренней к Иисусу близости. "Милость больше закона", - скажет рабби Иоханан5. "Более важное дело для них чистота сосудов, чем непролитие человеческой крови", - повторяет и Талмуд тоже как будто подслушанное слово Господне о "фарисеях-лицемерах"6. - "Делающий мало (по Закону) равен делающему много, только бы устремлен был сердцем к Богу"7. И еще острее, "удивительнее", "парадоксальнее", подобнее словам Господним: "милостыню втайне творящий больше Моисея"8. Отче наш и древнеиудейская молитва Shemone hezra так схожи, что, и в наши дни, каждый иудей мог бы повторить молитву Господню9.
недалеко ты от царствия Божия.
V Но если так легко фарисеям ответить Иисусу, почему же они молчат? Трудно, по Евангелию, решить, какая из двух возможностей вероятнее: то ли не слышат вопроса, как "дети дьявола", "плевелы", "не-сущие"; то ли смутно чувствуют, как люди глубокой совести, что тяжба их с Иисусом не о добре и зле человеческом, а о существе Божеском. Субботы Мои соблюдайте, ибо это - знамение между Много и вами... навеки; потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, в день же седьмой почил и покоился (Исх. 31, 13, 17). В царстве Божием весь мир упокоится, так же, как Бог в седьмой день творения. Вечное напоминание о Царстве, прообраз его и путь к нему, - вот что такое Суббота. "Если б освятил Израиль хоть одну субботу, как следует, то освободился бы", - и пришел бы Мессия, наступило бы царство Божие10. Эту святейшую связь между Субботой и царством Божиим расторгает Иисус, или фарисеям кажется, что Он ее расторгает: сам же Мессия нарушает субботу. Слышали вы, что сказано древним, а Я говорю вам wa-ani amar leckhon, - словом этим как бы разрывает Он все рукописание Закона, разбивает скрижали Моисеевы; здесь, в Капернаумской синагоге, так же как там, на горе Блаженств, "опрокидывает мир".
VI Надо бы отменить весь Закон, чтобы отменить Субботу, потому что нельзя часть Закона принять, а часть отвергнуть. Так говорит Господь: души ваши берегите, не носите нош в день субботний (Иер. 17, 21).
скажет Иисус Вифездскому расслабленному. Было же это в день субботний.
Здесь уже бесполезное нарушение субботы для иудеев очевидно: можно бы исцелить, и не приказывая нести через весь город постель. Сам же говорит: "Блажен, кто не соблазнится о Мне", и, как будто нарочно, соблазняет. До Иоанна (Крестителя) - закон и пророки (Лк. 16, 16). От дней же Иоанна... царство небесное силою - (насильем над Законом) - берется βιἀζεαι, и насильники, βιασταὶ, восхищают его (Мт. 11, 12). Это значит: между Законом и Царством - прерыв, меч рассекающий: не мир пришел Я низвести, но меч (Мт. 10, 34).
исказит, опрокинет, или исправит, восстановит слово Господне Маркион, - это решить, может быть, не так легко, как нам кажется11. Так же нелегко решить, право ли Послание к Евреям, не Павлово, но, вероятно, очень близкое к Павлу: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля новый завет...
прав ли сам Павел, что "Христос - конец Закона" (Рим. 10, 4)? Ваш закон; их закон", - говорит Иисус в IV Евангелии (8, 17; 10, 34; 15, 25). "Ваш", значит "не Мой"; "их", значит "не Его". Здесь уже не спорит Он о законе, как у синоптиков, а стоит вне закона12. Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мт. 23, 38).
Это исполнится с ужасающей точностью: дом Израиля, дом Закона, будет разрушен. Свалку нечистот на месте Иерусалимского храма, устроенную христианами, из ненависти к иудеям, "жидам, распявшим Христа", найдет халиф Омар13. Этот человек - (первомученик Стефан) - не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон;
"Первохристианская община, Церковь, есть дочь иудейской матери; но мать оттолкнула дочь, когда увидела, что та убьет ее своим поцелуем"14. Э! разрушающий храм - (Закон) - ив три дня созидающий, спаси Себя самого и сойди с креста (Мк. 15, 29-30). Это и значит: Иисус распят за то, что преступил и разрушил Закон.
VII Только в том случае, позволено было бы отменить Субботу, закон премирный, вечное напоминание о царстве Божьем, если бы оно уже наступило.
в тот же день - (срывания колосьев) - Иисус, увидев человека, работавшего в субботу, сказал ему: человек! если ты знаешь, что делаешь, то ты блажен; если же не знаешь, то проклят и преступник закона15. Это значит: блажен, кто нарушает Субботу - Закон, ради царства Божия. Входим же в покой - (субботний покой Царства) - мы, уверовавшие - (во Христа-Мессию),
"Новый Закон (Завет) повелевает вам освящать субботу всегда" (т. е. каждый день - Суббота), - учит Юстин Мученик16.
VIII Равви! женщина эта взята в прелюбодеянии.
искушают Иисуса книжники и фарисеи, как будто Его же словами: "слышали вы, что сказано древним, а Я говорю вам"... Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.
Вот где видно, что не все книжники и фарисеи - "лицемеры", "сыны диавола", "плевелы", "не-сущие"; только люди глубокой совести могли так понять, что значит: "кто из вас без греха". Что мешает им исполнить закон? Если Ты хочешь, Господи, чтобы мир был, то нет правосудия (Закона), а если хочешь, чтоб было правосудие (Закон), то нет мира. Выбери одно из двух17 - эту молитву Авраама за осужденный мир - Содом - вспомнили, может быть, судьи, и выбрали мир, вместо Закона; вспомнили, что "милость больше Закона". Сами же делают то, за что осуждают Иисуса, "беззаконника". Если еще не поняли, то уже один волосок отделяет их от понимания, что это мнимое нарушение есть действительное исполнение закона Отчего в свободе Сына. Тихий голос человеческого сердца в эту минуту внятнее для них громов Синайских. Почти узнали, что это Он. Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики.
Дело происходит за несколько дней до Голгофы. Видно опять и поэтому, как близко было до последней минуты к Израилю, - как возможно царство Божие. Если же не познает он истины, распнет Сына человеческого, то потому только, что не узнает в Нем Освободителя.
IX Делает Отец Мой доныне, и Я делаю (Ио. 5, 17), - вот одно из глубочайших и неизвестнейших слов Иисуса Неизвестного, сказанных тотчас по исцелении Вифездского расслабленного, - этом как будто бесполезном нарушении субботы: "встань, возьми постель твою и ходи". И искали иудеи убить Его за то, что Он делает такие дела в субботу. После же того слова об Отце и Сыне, "делающем доныне", - еще более искали убить Его... за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу.
"Делает" - "творит" Отец доныне, и Сын тоже. Это значит: Бог, положивший в основание мира Закон, тот самый, который мы называем "законом причинности", - неизменно повторяющийся, при одинаковых условиях, ряд явлений, - не почил навсегда от дел Своих, в седьмой день творения: Он все еще творит и будет творить мир до конца мира. То, что опыт религиозный называет "законом Отца", а опыт научный - "законом причинности", - еще не конец всего: есть что-то за чертою Закона, для чего и пришел Сын. Не думайте, что Я пришел нарушить закон... не нарушить пришел Я, а исполнить (Мт. 5, 17), - вот другое слово, столь же непонятное, как то, о продолжающемся творении мира, потому что противоречащее всему, что Иисус не говорит, а делает. Кажется, два эти слова внутренне связаны, и, только поняв это, мы поймем и то.
Не нарушить пришел Я закон, а восполнить, - это значит: прибавить к Закону недостающее. Между этими двумя понятиями: "исполнить" и "восполнить", - разница, конечно, огромная: кто "исполняет" закон, тот сам ничего не творит; а кто "восполняет" его, - творит и сам. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, - порядок, установленный в природе, космосе, Отчий закон, - ни одна йота или ни одна черта не перейдет из закона, - того же Отчего закона в человеке, в логосе, - пока не исполнится все (Мт. 5, 21-22). Вот что значит: "Отец Мой делает доныне, и Я делаю".
X "В мире вездесущ механизм, но вторичен", - с гениальною точностью определяет Лотце19. "Творческая эволюция" (Бергсона), - движение мира, жизнь, - не объясняется ни законом причинности в механике, ни законом тождества в логике: к арифметической сумме слагаемых, в причине, - действующих физических сил, прибавляется, в следствии, величина неизвестная, х, - то, что мы называем "чудом" или "свободой". Если в причине, в механике: а + b + с, то в следствии, в жизни, а + b + с + х.
XI Страшное "Снятие со креста" Голбейна вспоминает, в предсмертном бреду, Ипполит у Достоевского.
Верующий в Сына имеет жизнь вечную (Ио. 3, 36).
Надо верить в Того, Кто это сказал, или в Тарантула.
XII Дух Господень на Мне; ибо Он... послал Меня... проповедовать пленным освобождение... отпустить измученных на свободу (Лк. 4, 18),- этим Иисус начинает Блаженную Весть, и этим же кончает: Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Ио. 8, 36). Как труден и неизвестен людям религиозный опыт свободы,, вместо закона, видно из того, что даже в Исаиином пророчестве, этой ближайшей к Иисусу точке откровения, или, как мы говорим, "религиозного опыта", - даже здесь, единственно понятное людям, имя Царя Мессии: Раб, ebed Jahwe, "раб Господень" (Ис. 53).
XIII "Иисус, как первобытный человек, или как маленький ребенок, не знал закона причинности"21.
XIV Иисус творил чудеса - это мы знаем с наибольшей достоверностью, какая только возможна в истории; но что Он думал и чувствовал, когда творил чудеса, этого мы почти не знаем, но, может быть, не потому, что этого нельзя узнать из евангельских свидетельств, а потому, что мы не умеем читать их, как следует. Ясно, впрочем, одно: что такое "закон причинности", знал Иисус не хуже нашего. Мог ли не знать, когда только и думал о том всю жизнь, как закон Отца - по-нашему, "закон причинности" - исполняется в свободе Сына - "чуде", по-нашему?
Блаженны не видевшие и уверовавшие (Ио. 20, 29), - в этом вся Блаженная Весть об исполнении закона Отчего в свободе Сына - в чуде. Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют. И блажен, кто не соблазнится о Мне (Мт. 11, 5-6). Это значит: блажен, кто не соблазнится чудесами внешними, τέρατα; кому не надо видеть, чтобы верить: таков ответ Иисуса на вопрос Иоанна Крестителя: Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого? (Мт. 11, 3). Тот или не Тот, никакими чудесами недоказуемо.
если будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", то она перейдет, и ничего не будет для вас невозможного (Мт. 17, 20). Это Он сам испытал на Себе, как никто. "Вера переставляет горы" - это подтверждается личным опытом каждого человека и всего человечества так, что и для маловерных сделалось общим местом.
И не мог совершить там (в Назарете) никакого чуда (Мк. 6, 5). Как исторически подлинно это свидетельство Марка-Петра, видно из того, что для Матфея оно уже соблазнительно: он смягчает его, притупляет жало соблазна: И не совершил там многих чудес, по неверию их (Мт. 13, 58). Смерть на кресте есть величайшее отрицание чуда, только внешнего, τέρας, и утверждение чуда внутренне-внешнего, σημεῖον. Пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем (Мк. 15, 32). Если б Он сошел с креста, а не воскрес, то совершилось бы только внешнее чудо, порабощающее, Антихристово, а не освобождающее, Христово.
XV Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамений с неба, искушая Его (Мк. 8, 18). Требуют знамения, тотчас по умножении хлебов - величайшем знамении, когда народ "хотел нечаянно взять Его и сделать царем" Израиля, новым Иродом (Ио. 6, 15). Иродовой закваски берегитесь (Мк. 8, 15), - скажет Господь ученикам.
Учитель, хотелось бы нам видеть от Тебя знамение (Мт. 12, 38). Если так, то никогда еще не было сильнее, чем в эту минуту, искушение дьявола Царством: все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне (Мт. 4, 9). И Он, простонав в духе Своем, ἀναστἐναζας τῳ πνἐυματι, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам: не дастся роду сему знамение (Мк. 8, 13).
Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот здесь больше Ионы. Царица Южная восстанет на суд с родом сим, и осудит его, ибо она приходила от края земли послушать мудрости Соломоновой; и вот здесь больше Соломона (Мт. 12, 41-42). Это значит: выше всех "чудес" и "знамений" "мудрость", σοφία, и "проповедь", κήρυγμα. "Род лукавый и прелюбодейный", требующий знамения-чуда, - не только фарисеи, не только весь Израиль, но и весь род человеческий. Чудо не дастся ему, потому что "мудрость" и "проповедь", само явление Сына человеческого, есть уже величайшее чудо и знамение. Когда вознесете Сына человеческого, тогда узнаете, что это Я, ἒγώ ἐιμι (Ио. 8, 28). Тот единственный Человек во всем человечестве, кто мог сказать, как сказал Иисус: "это - Я", - есть чудо чудес. Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения (чуда); и чудо не дастся ему, кроме чуда Ионы-пророка;
Это значит: только тому, кто, не видя, поверит, узнает, что это Он, дано будет чудо единственное - Воскресение.
XVI В самой "удивительной", "парадоксальной" из книг, Евангелии, самое, может быть, удивительное - то, как Иисус чудотворец бежит от Своих же чудес, как бы от Себя самого.
И отправились - (ученики с Иисусом) - в пустынное место, в лодке, одни.
Слуха одного довольно, чтобы люди бежали к Нему: всю окрестность ту обежали и начали на постелях приносить больных туда, где Он, как слышно было, находился (Мк. 6, 55). Люди бегут за Ним, а Он бежит от людей. Грозно запретил (исцеленному) и сказал ему: смотри, никому ничего не говори. ...А тот, вышедши, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что (Иисус) не мог уже явно войти в город, но находился вне, в местах пустынных. И приходили к Нему отовсюду (Мк. 1, 43, 45). Точно игра: бежит от людей, прячется, а те ищут, ловят Его. Что его нудит бежать? Странная, людям непонятная, неизвестная, мука чудес. Что нудит Его возвращаться к людям? Жалость, любовь-Жалость.
XVII В самой трогательной из книг, Евангелии, самое, может быть, трогательное, как побеждается Непобедимый жалостью. Вышедши, Иисус увидел множество людей, и сжалился над ними, и исцелил больных их (Мт. 14, 14).
Чудо любви - умножение хлебов - одно из величайших и несомненнейших чудес Своих, совершает Он, только из жалости. Можно бы сказать, что все чудеса в большей мере делаются с Ним, чем Он их делает Сам28. Только вынуждаемый народом, Он творит чудеса, как бы нехотя, наперекор Себе. Хочет любить равных, свободных, и любит-жалеет рабов.
Привели к Нему глухого, косноязычного, и просили возложить на него руку.
Кажется видишь эти персты, женственно-тонкие, как у девы Марии ("матери Своей во всем подобен"), божественной "прелести", delectabilia, по слову Лентула, и силы божественной, ими же созданы солнца и звезды, - кажется, видишь их в страшных и жалких дырах - ушных впадинах глухого-косноязычного. И, плюнув, коснулся языка его. О, милосердная небрезгливость Врача! Люди посмеются над ней - ужаснутся Ангелы. И, взглянув на небо, простонал "эффафа! откройся" (Мк. 7, 32-34). Вместе со всею тварью, стенающей об избавлении, стонет и Он, Творец. Так же "простонал в духе Своем", когда фарисеи потребовали от Него знамения с неба.
XVIII Дальше, все дальше бежит от Своих же чудес - от Себя самого: в горную, над Капернаумом, пустыню - сначала; потом - на ту сторону озера; потом - в Кесарию Филиппову, Тир и Сидон, страну язычников - "псов"; и, наконец, - на "весьма высокую гору" Преображения (Мк. 9, 2), - должно быть, снежную вершину Ермона, где нога человеческая не ступала никогда. Но, только что сойдет с горы, увидит у ног Своих бьющегося с пеною у рта, бесноватого отрока и отца его, молящего: сжалься над нами, помоги! (Мт. 9, 22); увидит учеников Своих, которые не могли изгнать беса. О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас? стонет опять, с отвращением, с тошнотою смертною. Но и это, как все, превозмогается жалостью: Приведите его ко Мне, сюда (Мт. 17, 14-17).
XIX Чтобы понять, от каких чудес бежит Иисус, стоит только заглянуть в "Евангелие Детства", Псевдо-Матфея, и другие поздние апокрифы, собрание таких кощунственных и нелепых чудес, что трудно поверить, чтобы книги эти могли быть написаны верующими людьми.
XX Все это как будто предвидит Иисус, когда бежит от чудес. Вот от чего Он стонет: зачем род сей требует знамения-чуда? О, смрадное, смертное удушье человеческих тел, одержимых похотью чуда и бегущих за Иисусом, кидающихся на Него, как тот Гадаринский бесноватый. Так же побегут они и за другим, который придет во имя свое: Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня, а если иной придет во имя свое, его примете (Ио. 5, 43). Сколько раз, сколько мигов, - кажется, больше одного мига для каждого раза не вынес бы и Он, - сколько раз задыхался Он в этом смертном удушье? Может быть, кровавый пот Гефсимании и даже тот последний вопль на кресте: лама сабахтани, не страшнее, чем это. Вот в такие-то минуты и стонет Он: "Эффафа! Откройся!" - глядя на небо, и для Него закрытое наглухо, как те страшные темные дыры - ушные впадины глухого косноязычного.
Сын человеческий, пришед, найдет ли веру на земле? (Лк. 18, 8). Мог ли бы Он это сказать, если бы не было у Него чувства, для которого у нас нет имени, потому что слишком человеческое слово "отчаянье" - не для Него? Кажется, это что-то подобное чувству вины тягчайшей, хотя и невиннейшей, перед Собой, перед людьми и, может быть, даже перед Отцом: как бы чего-то недосказал, недоделал, недострадал, недолюбил; мир хотел спасти, и не спас. Кажется, чувство это у Него будет всю жизнь, до последнего вопля на кресте: "для чего Ты Меня оставил?" Только воскреснув, узнает Он, что сделал все, - возлюбив Своих, сущих в мире, возлюбил их до конца (Ио. 13, 1), - спас мир.
XXI Но если единственное чудо - Он Сам, и вера в Него, какой Он хочет от нас, лучше всего выражена словами: "блаженны не видевшие и уверовавшие", то что же значит воскрешение Лазаря? Чтоб это чудо увидеть, не надо было верить. Тут. уже как будто не чудо от веры, а вера от чуда. Вот где, кажется, соблазн соблазнов не только для малых сих; вот где "блажен, кто не соблазнится о Мне".
XXII "Должны ли были люди верить во Христа, если бы Он не сотворил никаких чудес?" - спрашивает св. Фома Аквинский, и отвечает: "Должны бы"36.
что нам делать? Этот человек много чудес творит.
Это значит: главное, чем все решается в последних судьбах Иисуса, есть воскрешение Лазаря. Как ж0 этого не знают синоптики? И еще удивительней: Лазарь воскресший присутствует вместе с Иисусом, на Вифанийской вечере, за шесть дней до Пасхи. Многие из иудеев узнали, что он (Лазарь) там, и пришли, - чтобы видеть его.
Как же и этого не знают синоптики? И еще удивительней: бывший с Ним прежде народ свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому и встретил Его (Иисуса) народ, - при вшествии в Иерусалим. Фарисеи же говорили между собою: видите ли что не успеваете ни в чем? Весь мир идет за Ним (Ио. 12, 17). Это значит: весь мир знает, или вот-вот узнает, о воскресении Лазаря. Как же ничего не знают синоптики, а если знают, то как же молчат об этом величайшем, кроме воскресения самого Христа, чуде-знамении, подтверждающем главное, что благовествуют они - что Иисус есть Христос?
XXIII Знает, впрочем, кое-что о воскресении Лазаря, один из трех синоптиков, ближайший к Иоанну, Лука; но знает не в том порядке, где чудо происходит по Иоаннову свидетельству, - не в истории, а в мистерии, - в подобии, символе, притче. Отче!.. пошли его (Лазаря) в дом отца моего, ибо у меня пять братьев: пусть же он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения, - молит Авраама богач в аду. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 27-31). То, что здесь, у Луки, в мистерии, там, у Иоанна, в истории: Лазарь воскрес, - не поверили.
"Да не будет же от тебя плода вовек". И смоковница тотчас засохла (Мт. 21, 19; Мк. II, 14, 20). Здесь притча в действии. Если не принесет смоковница плода и на этот год, то "в следующий срубишь ее" (Лк. 13, 6-9): здесь действие в притче38.
XXIV Между двумя чудесами-знамениями, - Каной Галилейской, первым чудом радости человеческой, и воскрешением Лазаря, последним чудом радости божественной, - совершается, в IV Евангелии, все служение Господне. То, что мы сказали о Кане Галилейской, надо бы повторить и о воскресении Лазаря: мастер, никем не превзойденный в "светотени" chiaroscuro, смешивает Иоанн свет ярчайший с глубочайшей тенью, в таких неуловимых для глаза переливах, - слияниях, что, чем больше мы вглядываемся в них, тем меньше знаем, действительно или призрачно то, что мы видим. Два порядка смешивает он или нарочно соединяет, - Историю и Мистерию, так что все его свидетельство - полуистория, полумистерия; смешивает, или опять-таки соединяет нарочно, явь с пророческим сном, с тем, что он называет "чудом-знамением", а мы называем "подобием", "символом".
XXV Стоит лишь сравнить два воскресения, - одно Иаировой дочери, у синоптиков, и другое, Лазаря, в IV Евангелии, чтобы понять, какая между ними разница. Там все происходит в одном порядке, - в яви, в истории, а здесь в двух, - между явью и сном, Историей и Мистерией; там - однородный металл, а здесь - крепчайший сплав двух металлов; там зрительно для нас представимо все, а здесь не все: кое-что, может быть, еще нагляднее, чем у синоптиков, а кое-что призрачно, почти неуловимо для глаза, и, чем ближе к чуду, тем неуловимее, тем больше противоречит тому, что можно бы назвать "логикой зрения". Все происходит как будто в трех измерениях, но рассказано так, что непредставимо, невместимо в трех, а переходит, переплескивается в четвертое; все предполагается видимым, но изображается так, что кое-чего нельзя увидеть.
Развяжите его, пусть идет (11, 44), - скажет Господь уже после того, как он выйдет. По толкованию древних отцов Церкви, Лазарь "вылетает из гроба по воздуху, реет", как видение, призрак, и только тогда, когда развязывают его, начинает ходить естественно39. Это, в сущности, меньшее чудо полета кажется невероятнее большего чуда - воскресения, может быть, потому, что последнее не воображается, не видится глазами вовсе, а то, первое, все-таки видится, но, чем оно видимее, тем невероятнее.
Было лицо его обвязано платом (11, 44). Кто развязал плат? Марфа или Мария? Это еще представимо: может быть, и в такое лицо смеет заглянуть любовь. Но как представить себе, что некоторые из фарисеев, после только что виденного чуда, сохраняют достаточно присутствия духа, чтобы донести первосвященникам и, на собранном тут же совете, рассуждать о римской опасности: что нам делать?.. Придут римляне и овладеют местом нашим и народом (11, 48). И еще непредставимее: Лазарь на Вифанийской вечере, хотя и воскресший, а все-таки мертвец среди живых, званый или незваный гость, прямо из гроба на пир. Прочие гости не принюхиваются ли, как бы сквозь благоухание мира, которыми сестра Лазаря умащивает ноги Господни, к ужасному запаху тления? И это, может быть, знает Лазарь. Какими же глазами смотрит он на них, и они - на него? Как делят с ним хлеб и обмакивают кусок в то же блюдо, куда и он? О чем спрашивают его, и что он им отвечает? Помнит ли еще что-нибудь о тайне гроба, или все уже забыл? Нет, не все: пусть он засвидетельствует им, чтоб и они не пришли в это место мучений (Лк. 16, 28). Как же приняли они свидетельство его? Мы знаем как "положили убить Лазаря" (Ио. 12, 10). Я - фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых судят меня, - скажет Павел в Синедрионе (Д. А. 23, 6-8). Если кое-что знают фарисеи о воскресении мертвых, - знают, конечно, и те, осудившие Лазаря, что "воскреснуть" значит вернуться из того мира в этот, но уже не в прежний, а новый, и уже не в прежнем теле, а в новом. В какой же мир, и в каком теле, Лазарь воскрес? Могут ли его фарисеи убить? Может ли воскресший снова умереть? Все эти вопросы как будто не приходят в голову рассказчику, что понятно только в пророческом сне, видении, но наяву совсем непонятно.
XXVI И еще непонятнее: если Лазарь воскрес в мире трех измерений, в истории, то начало евангельского рассказа об этом хуже, чем непонятно, - соблазнительно. Сестры Лазаря, Марфа и Мария, когда заболевает брат их, посылают сказать о том Иисусу, находящемуся за Иорданом, кажется, в двух днях пути от Вифании. Господи! вот, кого Ты любишь, болен (11, 3). Это значит: "приходи, пока еще не поздно, исцелить больного". Но Иисус не спешит на зов; зная наверное, что друг Его умрет, остается два дня на том месте, где находится; дает ему время умереть и даже быть похороненным, да "прославится через эту смерть Сын Божий" (11, 4); и радуется, что он умирает: радуюсь, что Меня не было там (11, 15). Надо иметь очень грубое от природы, или, от двухтысячелетней привычки к тому, что мы читаем в Евангелии, огрубелое сердце, чтобы не почувствовать, что это невозможно; что никакое сердце, бьющееся в мире трех измерений, ни даже Его, или даже Его тем более, - так не любит. Это напоминает худшие из апокрифов, где Отрок Иисус убивает чудесами школьных товарищей, чтобы явить миру "славу Свою", и чтобы люди в Него поверили, как в Сына Божия. Мог ли так не знать сердца Господня тот, кто возлежал у этого сердца, - Иоанн?
XXVII Все это в порядке Истории; но все иначе, в порядке Мистерии, или, точнее, на рубеже двух порядков: Истории - Мистерии.
XXVIII Иисус, когда увидел ее (Марию), плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился - разгневался, ἐνεβριμήσατο;
Мог ли бы Он плакать, если бы знал, что Лазарь через минуту воскреснет? Но люди усомнятся во всем, только не в этих слезах. След неизгладимый выжжен ими в сердце человечества: им поверило оно и будет верить до конца времен. Смертным смертную тьму осветили слезы эти, как незакатные звезды. Часто, бывало, идучи за Ним, искал я следов Его на земле, но не находил, и мне казалось, что Он идет, не касаясь земли40. Призрачно-легким шагом идет по земле, как бесплотная тень. Ищут люди следов Его - не находят. Но вот нашли: призрачно-легкое облако плоти Его вдруг сгустилось, отяжелело, сделалось таким же, как наша плоть, - уже не "подобием" ее, homoioma, по слову Павла, а ею самой. Вот когда всей нашей смертной тяжестью, смертным страхом, мукой смертной, мы осязаем плоть Его как свою. Плачет о братьях Своих Брат человеческий, Смертный - о смертных; плачет, как мы; страдает, как мы; любит, как мы. Вот когда дострадал, долюбил до конца, - спас мир. Зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, - возлюбив Своих, сущих в мире, возлюбил их до конца (Ио. 13, 1). Кажется, если бы не было этих слез Господних, то не было бы христианства, не было бы Христа.
XXIX Иисус же, опять возмутившись-разгневавшись, ἐμβριμώμενος, входит в гробницу. То была пещера, и камень лежал на гробе (11, 38). Это "возмущение", "гнев", вовсе, конечно, не на маловерных иудеев, как объясняют истолкователи, - не на людей вообще, а на последнего врага их, "человекоубийцу исконного", дьявола - Смерть, за то что он так долго держит их в рабстве, бесчестит и мучает; это гнев бойца, идущего на бой за освобождение человечества. Дух Господень на Мне... ибо Он... послал Меня... проповедовать пленным освобождение... отпустить измученных на свободу. Это возмущение в мире небывалое: никогда никто из людей не возмущался так против смерти, не кидал ей такого вызова в лицо; только один человек, Иисус, во всем человечестве, восстал на смерть, как Сильнейший на сильного, Свободный на поработителя.
XXX Что же значит эта, как будто неразрешимая для нас в Иоан-новом свидетельстве и, по мере того, как мы углубляемся в него, всевозрастающая двойственность: История - Мистерия; было - не было; воскрес - не воскрес? Чтобы это понять, вспомним слово бл. Августина: тайно пил Иоанн из сердца Господня,
Что это действительно так, мы увидим по Тайной Вечере, где, "припадши к сердцу Иисуса", выпил Иоанн из него горчайшую тайну предательства (Ио.. 13, 23-26). А если так, то многое мог знать Иоанн, чего не знали другие ученики. Судя по некоторым признакам или хотя бы намекам у самих синоптиков (Иосиф Аримафейский, член Синедриона, давний тайный друг Иисуса; тайное ночное убежище Господа в Вифании, кажется, в доме Лазаря; неизвестный хозяин дома в Иерусалиме, должно быть, тоже давний друг Иисуса, приготовивший горницу для Тайной Вечери), судя по таким намекам, связь более глубокая и давняя, чем знают или считают нужным говорить о том синоптики, соединяет Иисуса с Иерусалимом. Следовательно, между двумя точками зрения - галилейской, у синоптиков, и иерусалимской, в IV Евангелии, нет вовсе такого противоречия, как это прежде казалось, а теперь все меньше кажется даже кое-кому из левых критиков42. Очень вероятно, что Иисус провел в Иерусалиме, кроме последней Пасхи, много дней, может быть, даже недель, если не месяцев. Кажется, из этих-то Иерусалимских дней и течет у Иоанна, недоступный синоптикам, источник исторически-подлинных преданий - воспоминаний43. К ним, может быть, принадлежит и событие, малое во внешней, огромное во внутренней жизни Господа - в тайной жизни сердца Его, - смерть Лазаря, "друга" Его, как Он Сам его называет: Лазарь, друг наш, уснул (Ио. И, И), - одного из тех трех единственных, кроме Иоанна, людей, о которых сказано, что Иисус их "любил" (Ио, 11, 3, 5, 36). Историческая подлинность Иоаннова свидетельства о любви Иисуса к сестрам Лазаря, Марфе и Марии, подтверждается и III Евангелием, ближайшим к IV-му.
XXXI В сумерках Воскресного утра, так же как в сумерках церковного предания, таинственно сливаются для нас три женских образа: Марии Вифанийской, сестры Лазаря, Марии Магдалины, из которой Господь изгнал семь бесов и которая, сделавшись Его ученицей, "служила Ему именем своим" (Лк. 8, 2-3), и той неизвестной, которая возливала миро на Тело Господа, "приготовила Его к погребению" (Мк. 14, 3-9), - может быть, той самой грешницы, о которой сказано: прощаются ей грехи ее многие, за то что возлюбила много (Лк. 7, 36-50). Чудно, страшно и свято сливаются для нас эти три лица, не только над гробом Лазаря, но и над гробом самого Господа. Первое человеческое существо, увидевшее Христа воскресшего, - не он, а она; не Петр, не Иоанн, а Мария. Рядом с Иисусом - Мария, рядом с Неизвестным - Неизвестная.
Это есть тень будущего, а тело во Христе (Кол. 2, 17). Две Марии - одна в начале жизни, другая - в конце; та родила - эта воскресит.
XXXII Тщетны все попытки отделить в Иоанновом свидетельстве, сплаве двух металлов, один из них от другого - Историю от Мистерии.
XXXIII "Марфа, услышав, что идет Иисус, вышла к Нему навстречу" и сказала: Раввуни! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (11, 20-21). То же, теми же словами, скажет и Мария (11, 32), потому что здесь Марфа - Любовь Деятельная, и Мария - Любовь Созерцательная, две сестры, - одно существо. "Брат мой не умер бы", - тихая жалоба всей твари, от начала мира об избавлении стенающей и все еще не избавленной. "Если бы Ты был здесь", - тихий укор любви, как бы ответ на то непостижимое, нечеловеческое слово: радуюсь, что Меня не было там, дабы вы уверовали. Марфа-Мария вся еще в мире здешнем, на пороге, отделяющем тот мир от этого. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Знает только умом, - еще не сердцем. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. ...Знаю, что воскреснет в воскресение (мертвых), в последний день. Вот не переступленный ею, непереступаемый для нас, порог между временем и вечностью. Остановилась на нем и не может сдвинуться. Но с чудною силой сдвигает ее Господь. Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет.
Вот сила, которая еще не перенесла, но сейчас перенесет ее за порог, - вера в Него Самого, как чудо из чудес. Верит, а все-таки плачет. Иисус, когда увидел ее плачущую, - Марфу-Марию - всю обреченную смерти тварь - плачущую, - сам восскорбел духом и возмутился (разгневался),
Вот рубеж двух миров: вечно-женственные слезы - вечно-мужественный гнев. Плачет, как все; как никто, возмущается. Слезы человеческие - до рубежа, а за ним - "возмущение", "гнев" божественный. В этом чувстве все люди с Ним - "сыны Божий", потому что смерть для них всех противоестественна, возмутительна. ...И опять возмутившись, входит в гробницу, - и говорит: отвалите камень. Это сказано уже там, за порогом, в вечности. Но все еще здесь - Марфы-Марии, всей смертной твари ужас смертный: Господи! уже смердит, ибо четыре дня, как он в гробе. Не было и не будет более страшного слова о смерти, чем это, сказанное пред лицом самой Жизни. Вот, во всей своей неодолимой, наглой силе, закон механической причинности, логического тождества: a + b + c = a + b + c; "вышел из праха - в прах отойдешь". Кажется, видишь, как Сила на Силу идет, Враг на Врага, Жизнь на Смерть; кажется, слышишь, как устами всей твари Смерть говорит самой Жизни: "его три дня прошло, и вот что с ним; пройдут Твои три дня, и что будет с Тобой?" Иисус говорит ей, - Марфе-Марии - всей твари: если будешь веровать, увидишь славу Божию (38-40). Все, что затем, и есть это "видение славы". Но только ли "видение"; "обман чувств", "галлюцинация" - то, чего нет? Надо быть во сто крат большим лакеем, чем лакей Смердяков, чтобы так решить и на этом успокоиться; не почувствовать, что это видение есть прозрение, прорыв в иную действительность, большую, чем та, в которой мы живем, так что по сравнению с нею все, что мы считаем "действительным", может быть, только "обман чувств", "галлюцинация" - то, чего нет.
XXXIV Что увидела Мария, мы никогда не узнаем; мы можем только смутно догадываться об этом по слову Господню, сказанному в ту Субботу, когда исцелением Вифездского расслабленного как будто нарушил Иисус, а на самом деле, исполнил - "восполнил" - закон Отца в свободе Сына: Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете. - Кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек (Ио. 8, 36, 51). Мы можем судить об этом и по другому слову, сказанному в тот день, когда сами фарисеи-законники, не смея казнить прелюбодейную жену, как будто нарушают, а на самом деле исполняют Отчий закон: Делает (творит) Отец Мой доныне, и Я делаю (творю). Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет...
После этого тихого слова во времени, громовое - в вечности: Лазарь, изыди!
Если бы не пала к ногам Господним Мария, испепеленная этим неимоверным видением-прозрением, то не увидела бы и воскресшего Господа, и с нею - вся тварь.
XXXV Ты открыл нам многие тайны, а меня избрал из всех учеников Своих и сказал мне три слова, ими же я пламенею, но другим сказать не могу, - вспоминает Фома Неверный44. Очень вероятно, что эти три слова, открытые тому, кто сказал: если не увижу... не поверю (Ио. 20, 25), - относятся и к чуду Воскресения. Если для каждого времени они - свои, то для нашего, пред лицом грозящего людям нашествия "человекообразных", "не-людей", рабов-поработителей, - вспыхнули бы на небе крестным знамением Лабарума: Сим победиши, - знамением Сына человеческого, эти три слова:
Чудо - Любовь - Свобода. Может быть, сейчас, как никогда, могли бы люди услышать, - что Дух говорит церквам: побеждающему дам... белый камень и на камне написанное, новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает (Откр. 2, 17). Новое имя возвещено будет миру в Судный День, трубой Архангела. Но, может быть, слышится оно уже и сейчас в шепоте узников, помнящих Блаженную Весть: Дух послал Меня... проповедовать пленным освобождение.
Нового имени Его еще никто не знает; но, может быть, скоро узнают - вспомнят рабы вечное имя Христа:
Освободитель.
XXXVI Кажется, не случайно, говоря о начале служения Господня, мы заговорили о конце его, потому что начало связано с концом, первое чудо-знамение - с последним, Кана Галилейская - с воскрешением Лазаря. Эта связь - лучшее доказательство того, что в Евангельских свидетельствах уцелел исторически подлинный порядок событий в жизни Христа; если же мы этого порядка не видим, то, может быть, только потому, что еще не умеем читать Евангелия как следует.
XXXVII Медленно торжественно восходит над миром невидимое солнце - великое светило Конца. Смутно чувствует его все человечество, как слепой - теплоту восходящего солнца. Видит его только один из народов - Израиль; яснее всего Израиля видят идущие за Иисусом, галилейские толпы; еще яснее - те сотни людей, что слышали Иисуса на горе Блаженств; еще яснее - ученики Его. Полным же светом Конца озарен только один человек на земле - сам Иисус.
вернулись к Нему с радостью (Лк. 10, 17),
Сколько бы ни забывало человечество Того, Кто это сказал, - вспомнит когда-нибудь; сколько бы ни сомневалось, - поверит когда-нибудь, что Им спасется мир.
|